Леоненко Владимир Федорович (07октября 1927г.р.)
Крыловский район, станица Крыловская.
Воинский путь: Призван на фронт 06.11.1944г. Крыловский РВК, 289-й стрелковый полк, 120-й стрелковый полк.
Звание: Рядовой, стрелок.
Награды: Орден «Отечественной войны II степени», медаль «За Победу над Германией» и 6 юбилейных медалей.

Владимир Федорович Леоненко – постоянный участник встреч и бесед о войне со взрослыми и со школьниками, и в свои 90 лет выглядит бодро и стойко выдерживает любые расспросы. О своей жизни, о фашистах и Великой Победе, о трудностях и наградах. Ведь он как никто другой понимает, что важно сегодня передать правду о тех событиях. Чтобы знали, понимали и помнили.

Мы попали к Владимиру Федоровичу в гости вместе с сотрудниками молодежного центра и учащимися 7«А» класса с классным руководителем Юлией Богдановой второй школы в рамках  одной из встреч патриотической акции «Согреем сердца ветеранов». Ветеран Великой Отечественной войны, обладатель таких боевых наград, как: «Медаль за Победу над Германией» (1947 год), «Орден Отечественной войны», «Медаль Жукова» и «40 лет Победы», медали «За доблестный труд в Великой Отечественной войне», а также советский гражданин, заслуживший многолетним послевоенным добросовестным трудом в колхозе «Нива Кубани» (станица Новопашковская) медаль «Ветеран труда». Уже только из перечисленного выше видно, сколько пришлось пережить нашему земляку…

Об оккупации и румынах в желтой форме

Родился Владимир Федорович Леоненко седьмого октября 1927 года. После окончания школы работал в колхозе «Красноармеец». Был еще подростком, когда Крыловский район оккупировали немцы.

— Вы помните, как началась война?

— Молотов тогда выступил по радио… Сказал, что Победа будет за нами… Помню, как в Новопашковской мы купались в ставке (в пруду) и только вышли из воды, как вдруг вижу – идут… В касках, винтовки наперевес, автоматы вперед направлены. Я даже не понял, кто это и что такое случилось. Немцы подошли, посмотрели на нас и махнули рукой: дети, мол, что с вас взять. И двинулись дальше. Это шла их первая наступающая линия. Потом пришла вторая, и тут уже фашисты начали расквартировываться по домам. Смотрели, какая семья, площадь, и, исходя из этого, подселяли двоих-троих-четверых немцев. Мы жили с матерью и сестрой. Отец-казак на фронте воевал  – вернулся потом с войны, но ненадолго, погиб впоследствии в Польше. Ему исполнилось тогда 55 лет, и его не призывали, но он все равно вернулся на службу… А сестры не стало уже после войны: была замужем, с детьми жила в Ленинграде — вот там с голоду и умерла.

Так вот, у нас жили два солдата-румына. Не сказать, что они страшные были или жестокие, но противные… Форму они носили наподобие нашей красноармейской, только желтого цвета. Помню, как зашел к нам один из них, вытянул пистолет и направил на нас. Мать стоит и плачет, на меня смотрит, а он — на меня и спрашивает что-то. Вдруг зашел немец (они носили форму зеленого цвета), на погонах — отличие. Порычал что-то на румына, тот пистолет и убрал, повернулся, козырнул и ушел. А немец тот перед нами извинялся. Вот такое было знакомство… Благо, прожили румыны у нас недолго.

Когда наши зимой уже по льду наступали, был такой случай: заскочил к нам в дом один русский солдат, но в немецкой форме – предатель, власовец. Снял с себя немецкую одежду, говорит: «Спрячьте меня, не хочу с немцами уходить». А тут как раз фашист зашел — пришлось назад одеваться. Скомандовал фашист, и посадили русского в машину, увезли. Что с ним сталось, неизвестно… Как раз в это время у нас в станице уже были советские разведчики – двоих тогда, помню, немцы обнаружили, вывезли и расстреляли…

— Как немцы отступали?

— Всяко: и пешком, и на машинах. И просто бежали. Не до колонн им было. Помню, как освободили наш Крыловский район, то зашли к нам двое советских солдат, принесли в котелке каши и сказали: «Попробуйте нашего кондера с мясом!» А мать им ответила: «А вы попробуйте нашей затирки!». Так вот поменялись. Поели солдаты и сказали: «Вкусная какая, мы такого никогда не ели!» А затирку ту из муки готовили и небольшого количества воды, как галушки, и в воде потом варили. Вот такая казачья еда была.

Вместо двух лет – шесть и в войне с бандами

В 1944 году Владимир Федорович попал на фронт по призыву и прослужил в армии больше шести лет. Одно из первых его заданий – вернуть награбленное немцами из Германии: гнали на Родину стадо коров. А потом воевал во Львовской области с бандеровскими отрядами. И День Победы встретил уже в украинском городе Яворов.

— Что было в тот день?

— Мы от радости стреляли и кричали! Но уже после этого долго мы еще в засады и под обстрелы попадали…

— Какое ваше самое яркое воспоминание?

— Запомнился один нехороший момент. Однажды мы сопровождали тех, кого в армию забирали – 40 человек, нас же было трое. И один из наших взял да и подписал призывников на займ. Вроде как они заняли государству деньги. Я ему тогда сказал: «Ты что делаешь, это нехорошо, возврати и закончим на этом!» А он – ни в какую. Приехали на место, построили новобранцев в шеренгу, и кто-то из них задал вопрос: «А кто нам облигации будет отдавать?» А им в ответ: «А кто вас на займ подписывал? У нас такого не было». И все показали на обманщика. Деньги у него забрали, раздали обратно. И по законам военного времени поставили к стенке, расстреляли по команде «Огонь!» тут же. Строго тогда выполнялся указ Сталина.

— Много ли сочувствующих бандеровцам было тогда на Украине?

— Знаете, тогда там то же было, что и сейчас. Только, в основном, советскую власть поддерживала молодежь, а старики наоборот. Было дело, когда жениха с невестой прямо на свадьбе через окно расстреляли — за верность советской власти. Было, и нас вербовали. Как-то шли по деревне с другом (нам по одному ходить не разрешали), смотрим, стоят трое украинцев. Остановились, они меня подозвали, но чтоб без винтовки. Я отдал винтовку другу, подошел, спросил, в чем дело. «Мы поняли, что ты украинец». – «Почему?» — «Да, разговор украинский. Переходи к нам, чего ты им служишь?» Тогда я им ответил, что служу Советской армии. А они снова: «И чего вы ей служите?! Переходи». Подумал тогда, что если тут же отказаться, то приберут нас обоих. И схитрил: «Хорошо, но это непросто, как вам хочется. Завтра в это же время сюда приду и скажу, буду к вам приходить или нет». – «Ну, смотри, а то мы и семью твою найдем!» Они поверили, когда услышали, что я этого не допущу… Благо, больше я их не видел.

— Как так получилось, что вы прослужили вместо положенных двух лет шесть?

— Нас задержали, потому что надо было поднимать сельское хозяйство. Хотя мы ничего в этом не понимали. Просто оставили тех, кто мог работать физически. Последние три года я служил на ремонтной базе, был слесарем-шофером.

«Бриллиантовая» жизнь…

— Как сложилась послевоенная жизнь?

— Вернулся в Новопашковскую, работал в колхозе сначала трактористом, потом слесарем. Трудовой стаж – около 43 лет. Жену свою Екатерину Григорьевну тут же встретил… Были тогда свадьбы, и моя знакомая выходила замуж, меня пригласила. А супруга будущая тоже в приглашенных была. Она по соседству жила, но раньше мы как-то знакомы не были. И когда пришло время со свадьбы домой уходить, она попросила меня ее проводить, потому что сама идти боялась. И пошли. Потом на лавочку присели, посидели, я подумал и задал ей вопрос: «Кать, а ты хочешь за меня замуж?» — «А почему бы и нет. Ты красивый, мне понравился». Вот так и познакомились. Потом пришли соседи, сваты – все как положено. Вместе прожили 63 года, вырастили троих сыновей. В станицу Крыловскую переехали уже к сыну – забрал он нас в пожилом возрасте.

— Сыновья наведываются?

— Конечно! Приезжают, готовят, на огороде помогают – сам я уже ничего не делаю. Все женаты, внуки, правнуки.

Сразу скажем, что без угощения нам уйти не удалось: В.Ф. Леоненко был очень рад встрече и без гостинцев детей отпускать отказывался. Мы уходили, Владимир Федорович вышел нас проводить и все стоял в дверях, пока не попрощался с каждым; из дома доносилось стрекотание радио, и вышли мы оттуда пусть и немного, но другими людьми, стараясь запомнить каждое слово о подвигах героев и горестях войны…